Ночь, прохладная вода, стекающая с тела и лёгкое ощущение чего-то чуждого рядом - час быка во всей его красе, и все боги тёмной ночи в свидетели - Парис предпочёл бы беспокойный сон, полный кошмаров, этому яблоку раздора.
Выключить воду, выйти из душевой, вытереть тело - голые рефлексы, не способные отогнать сон. Так почему же он не может уснуть?
Уже в домашних штанах да сланцах, Македониди подошёл к окну, открыл его и, с немым укором, уставился на почти полную луну - ложиться в кровать (даже чужую, соседа-то нет) с мокрыми волосами он не собирался.
Строго говоря, этот день прошёл как обычно: завтрак, занятия, убежавшая напарница, обед, убежавшая напарница, по-сиделка с друзьями, убежавшая напарница, небольшая потасовка с друзьями - и вот так вот вышло, что нет ни соседа в комнате, ни сна. И именно для таких случаев ему нужно было снотворное, которое "дядя" оставил у себя под предлогом: "тебе всё равно не понадобится - по себе знаю!".
- Это просто смешно. - С кривой усмешкой, страдающий от бессонницы мексиканский грек начал говорить вслух. - Я смею рассуждать о том, как весь мир не даёт мне уснуть, но при этом продолжаю поглощать силу этой трусливой луны. Мои действия противоречат моим желаниям.
Быть может, старый падре сказал бы, что это божья кара за его наплевательское отношение к той, кому он должен стать Левием Матвеем? О, это было бы в его духе! Герой второго плана должен быть тем, кто даёт своему "main hero" немного силы или времени для действий. Смешно, быть может, но Парис не собирался быть Иолаем для своего Геракла-в-юбке ни за вечную память, ни за звание "возлюбленного". Команды в луча либре тоже имеют того, кто будет считаться "самым": последний приём, финальное удержание - да, всё так, но все понимают, что "два парня рядом" не обязаны быть хуже или не популярнее. Так просто есть, это диктуется обстоятельствами.
- Так почему я должен стелиться перед мелочью, отказывающейся показать мне лицо?
И тут к нему постучались, на что Парис молча, с хмурым видом и падающими с волос каплями воды, открыл дверь.

И настало мгновенье, имя которому - немая сцена! О, да, Парис Македониди, прекрасная богиня любви и красоты спустилась к тебе под покровом неверного света луны - так будет ли сон беспокоить тебя?
- Malakos. - С крайне грубой интонацией высказал своё отношение к ситуации, напарнице и неумению людей пить мексиканский грек, за пару мгновений поняв ситуацию (по запаху, лицу и улетевшей в коридор бутылке) и прикинув последовательность действий. - По шагу за раз.
Губы медленно сложились в лёгкую улыбку, в то время сам Парис сделал шаг на встречу - и молча сжал девушку (не девочку, ученик-напарник узнал про свою героиню всё, что ему были готовы сказать) в объятьях, как бы не в значай отрывая её от пола. - Я слишком устал для этого. - Споро оглядев коридор, в котором, слава яйцам, пока ещё никого не было, потомок македонцев, придерживая Бёрн уже одной рукой, тихонько прикрыл дверь и запер её на замок.
Стоит признать, это могло стать прекрасной возможностью установить отношения с напарницей: хоть приятельские, хоть любовные - всё спишет алкоголь, и, чёрт побери, даже в этой школе для суперлюдей нашлось бы немало тех, кто подумал бы об этом как о "шансе". Да, это верно. Но Парис слишком любит и уважает себя, чтобы делать что-то настолько жалкое, и был готов указать точный порядок действий для тех, кто посчитает это глупостью.
- Благославлённый Нюктой и Криосом, что сделает Лаэг для Кухулина? - Тихонько посмеявшись, Македониди, беззаботно смешавший в своей речи мифологию греков и кельтов, лишь покрепче сжал в руках Алану. - Ну что за глупости я говорю?
Напевая себе под нос незамысловатый мотивчик, Парис понёс пьяную девушку в душ - бороться с проблемами методом ледяной воды и мокрой одежды.

Не то чтобы Македониди не ожидал попыток вырваться, но... стоило признать, он переоценил своё уставшее за день тело. Брюнет уже почти затащил алкоголичку в душевую, как она, кхм, "выразила протест против мужского шовинизма самым радикальным образом из тех, что доступны для девушки, сдерживаемой объятьями".
- ¡Chingada madre... - Испытывая сильную боль в месте, достойном звания "жертвы общественного радикализма", Парис не сказал - выдохнул ругательство, упираясь рукой о стенку душевой. - Вот так Лаэг и погиб из-за Пса Кулана.
Строго говоря, возничий погиб защищая Кухулина в его последней битве, но эти детали не имеют значения в данном случае.
Едва отойдя от последствий "протеста", ученик-напарник направился в комнату. - И как, чёрт возьми, я должен буду с ней работать по их мнению? - Верные размышления прервались, стоило парню увидеть, где и с видом кого была Алана - у подоконника и с видом человека, готового сделать что-то слишком глупое. И когда девчонка Бёрн запрыгнула на соседскую кровать, Парис не стал выдумывать в голове мифологического сравнения - просто смешал греческий и мексиканский мат и, пока не поздно, постарался переключить внимание на себя.
- Стоять на месте, пилот! - Окрикнул (не слишком громко - ещё гостей ему не надо) потомок македонцев вздумавшую полетать девушку, бросившись ей наперерез. - Полёты разрешены только в составе боевой двойки под руководством троянцев!
Ситуация весьма чётко отображала одну из первых причин того, почему первогодке не нравилось такое распределение: Алана - девушка со всеми вытекающими, что автоматически лишает Париса возможности воздействовать на своего героя самым простым методом. Этот метод называется "кулак, бьющий по морде", и Македониди, не будь дурак, не хотел использовать его даже на этой алкогольной менаде.
Единожды попробовав крови, пёс бросится и на хозяев, лишь бы получить её вновь. Парис достаточно нормален, чтобы не желать для себя подобного развития.
Решение же для текущей проблемы нашлось: убедившись, что Алана Бёрн не полетела к земле, мексиканский грек попробует ещё раз зажать пьяную девушку в объятьях - они ей, очевидно, понравились - если понадобится, используя накопленную за ночь энергию света, а потом... будь что будет, для начала нужно показать свои лучшие "медвежьи объятья". И не дать вырваться, делать для этого всё: от укусов до домогательств - а там хоть трава не расти, придётся валить под воду вместе с ней.

Жестокость мира заключается в том, что Парис Македониди даже не мог порадоваться удавшемуся манёвру. И даже не потому, что его раздражала вся ситуация в целом, нет, всё дело в том, что ему приходилось концентрировать доступное уставшему разуму внимание на Алане Бёрн, благополучно пойманной им.
Времени на язвительный комментарий у него, к сожалению, не было. И он не будет ничего говорить о её песенках и навыках пения. Никогда. До следующей недели как минимум.
Покрепче сжав героиню Алану, будущую мастерицу захватывать алкогольные скважины, Парис потащил её по старому маршруту - в ванную комнату. Уже там, на ходу скидывая тапки и мимолётно пожалев о том, что не снял до этого штаны, парень зашёл в душевую с девушкой в руках.
- Ничего, ничего. - Приговаривал брюнет, нежно смотря на низкорослую партнёршу (что стоило ему немалых трудов) и ногой закрывая душевую кабинку. Одной рукой он продолжал держать прыткую алкоголичку, а другой уже регулировал температуру воды. - У меня особая способность, так что будет тебе и бутылка, и бокал и конфетки. Просто обрати взор к небу, зажмурься и очень-очень захоти. - И, буквально через мгновенье после этих слов, зеленоглазый окатил обоих ледяной водой, с яростью Ахилла направляя поток из лейки в лицо девушки, не забывая, впрочем, и прочих мест (до которых мог дотянуться).
- Иногда так приятно быть мелочным. - С удовольствием в голосе прокомментировал ситуацию потомок македонцев, словно и не замечая холодной воды. Приятно ему, конечно, не было, но Парис твёрдо решил перетерпеть во славу собственного удовлетворения. - И чем я сейчас не Прометей?
Экзекуция продолжалась почти ровно пять минут.
Всё также держа Алану в объятьях, Парис, мокрый и довольный, ногой открыл душевую и вышел. Вздрогнув от холода, Македониди твёрдо (что стоило ему определённых усилий) спросил. - Ну что, тебе хватило или мне возвращаться, aγάπη μου?
Строго говоря, даже если ей хватило, придётся снять одежду и пойти за запасным полотенцем для девушки из Бёрн - ни давать ей своё уже пользованное, ни капать на пол (или давать другим) в спальном помещении мексиканский грек не собирался. Если быть ещё строже, ему надо будет подобрать что-нибудь и героине - хотя бы футболку подлиньше, во избежание.
И всё же, Парис не рассчитывал на спокойную ночь - если ему хватает бесстыдства разгуливать по своей комнате в одних сланцах перед мелко-габаритными девушками, то у самой "мелкой" с этим могут быть проблемы.
Час быка, освещённый отражением трусливой луны - всё так, как и должно быть, и не обязательно быть Буддой для понимания этого.

Отредактировано Paris (2015-04-12 21:25:24)

Первым делом - Парис повесил одежду (свою) сушится. Вторым - вытерся своим полотенцем и небрежно откинул его в сторону. Третьим делом - закрыл окно. Только после этого парень позволил себе остановится и задуматься.
Одна, в комнате с голым парнем, которого не знает, но он, якобы, должен подтирать ей задницу языком и просить ещё - ибо омега-напарник. - Чётко обозначив в уме их положение, Македониди прикинул последствия, варианты. И тихо посмеялся, достав из шкафа своё запасное полотенце - итог так ясно стоял перед его глазами, что более тряпочный человек на его месте мог расплакаться. - А раз так, оторвусь по полной.
С такими мыслями и всё так же в одних сланцах, потомок македонцев: вернулся в ванную комнату, бросил Алане полотенце, мило улыбнулся в ответ на её слова и вышел.
Дальнейшие действия грека были таковы: поставить один из стульев у окна, откопать не начатую коробку конфет (мысли о происхождении оной вызывали устойчивую ассоциацию с текилой) и положить на подоконник, найти белую рубашку и держать её в руках, сесть на стул, пафосно закинув ногу на ногу и, вопреки ситуации, прикрыть глаза в попытке поймать Морфея - тщетной.
В этот момент из ванной вышла Бёрн, в одном мокром полотенце, и нагло уселась на его кровати. И раскрыла рот. Парис же, усилием воли не выдавая своего истинного отношения, показал свою лучшую доброжелательную улыбку, нарочито-удивлённо отвечая. - Ах, покушать, да?
Улыбка, словно против воли, перешла в оскал, а в голосе прорезался издевательский оттенок. - Но как же так, ты не только весь день убегала от меня, как Норвегия от вступления в Евро-альянс, не только завалилась ко мне в комнату ночью и в состоянии полного алкогольного опьянения, под конец вынудив меня выводить тебя из оного одним из самых неприятных методов, не только залезла на мою постель после того, как босая прошла там, где ходят обутыми, нет. - После небольшого смешка, Македониди попытался поймать её взгляд своим, показывающим насколько низкое место она занимает в его миропонимании. - Более того, после всего этого, ты смеешь калечить моё чувство прекрасного, разгуливая в пользованном, мокром полотенце. Мне становится дурно, грустно и холодно от одного взгляда на тебя, моя дорогая Алана Бёрн.
Уже без какой-либо улыбки, Парис вздохнул и положил рубашку на подоконник, взяв заместо неё коробку конфет - и подбросил её вверх. - Что ж, по шагу за раз. - Вновь переведя взгляд на Алану, парень подчёркнуто-нейтрально заявил. - Для начала, будь добра кинуть полотенце к товарке. И не лапай постельное бельё - отберу. И не смей надевать мокрую одежду - раздену и выставлю за дверь. - Ещё раз подкинув конфеты, мило улыбающийся фотокинетик  закончил мысль. - Будешь хорошо себя вести - выполню обещание про конфеты и одолжу рубашку, verstehen?
Что самое весёлое во всём этом? А то, что Парис говорил чистую правду - он действительно сделает всё, что сказал. Не по причине собственной вредности, но из чистого, незамутнённого желание поржать с реакции её героического величества. В конце концов, возможная "голые парень и девушка одни в комнате"-ситуация не возбуждает его не только из-за скопившейся за день усталости, и в противном случае это было бы заметно. Намерения мексиканского грека так же чисты, как дистиллированная вода.

По началу Македониди был спокоен, силой чистой инерции удерживая на лице улыбку. Потом сравнялся лицом с просветлёнными аскетами. Ну а под конец стал так хмур, что, если проводить сравнения с ним же недавним, открывал дверь он в благодушном настроении.
Что. Она. Вякнула?! - Потомок македонцев, услыхав такую постановку вопроса, начал закипать. Нет, дело было не в её чаяниях скрываться от него до конца дней - всё-равно не смогла бы, но как она поставила вопрос с геройством! Парис прекрасно знал и понимал, что не меньше половины учащихся в Скай хай не видят себя традиционными американскими героями, блюдущими добро и справедливость за идею - чёрт возьми, он сам был таким же - да дело в том, что слова Аланы были не про это. По сути, Бёрн собиралась, элементарным образом, выдать за одолжение своё "мне всё по фигу, батрачь за обоих, а я рядом постою" - это при том, что лавры все достанутся ей, в то время как самому Парису хорошо если положительный комментарий к диплому припишут. И к чёрту, поставь она вопрос прямо, он бы всего-лишь послал её далеко и надолго - до первого внушения умников из комиссии, или кто там распределяет на команды учеников - но сам факт одолжения вызвал бурю злости в уставшем разуме грека.
Бурю, споро утихшую, стоило брюнету привычно начать думать и анализировать. Её дальнейшие действия, слова и реакции - всё это лишь отмечалось сознанием, складываясь в пирамиду Парисовых суждений и выводов. Весьма странных суждений и неприятных выводов.
Парень вздрогнул. - Нет-нет-нет, даже если над ней издевались в детстве схожим образом, это не значит, что я должен потакать её хотелкам. - Встряхнув головой, Парис встал со стула и схватил рубашку. - Да и вообще, как будто бы мелкие, тупые дети смогли бы сделать что-то действительно... - И тут до пошедшего к героине напарника, что называется, накатило. Стремительным полётом пегаса в его голове всплыла голые факты и статистика, а так же слова, теории и закономерности по теме, подкреплённые собственными воспоминаниями и здравым смыслом. И если катарсис несёт с собой очищение, то Македониди постиг анти-катарсис.
Ошарашенный пришедшим к нему откровением, парень замер, не доходя до Аланы всего пары шагов. Шокировано глядя на назначенную ему напарницу, Парис только и мог, что выдать глухое. - ¡Chingada madre.
К какому выводу о тяготах детства Аланы пришёл мексиканский грек? Скажем так, он вывел нечто схожее с одной примечательной ситуацией, случившейся между Касандрой Троянской и Аяксом Оилидом в храме Афины.
Он так ничего и сказал - просто молча кинул девушке рубашку (потому что держит своё слово). И засмеялся: тихо, смотря в потолок и совсем не весело.
- Сон, мне просто нужен сон, пока я сам себя с ума не свёл. - Хлопнув в ладоши, Парис Македониди... благополучно направился в ванную комнату. - Одежду, небось, в кучу свалила. Нехорошо.
Строго говоря, намерения Париса были логичны. Презрительно относясь к химчистке и тому подобному, он предпочитал стирать одежду сам, и потому у него есть небольшая, складная сушилка, вполне вмещающаяся в небольшое пространство ванной. Посему, обладатель говорящего имени решил повесить вещи на эту самую сушилку, хотя ранее его и устраивало их положение - на стенке душевой его и хрен знает где её.
И, само собой, он воспользуется этим, чтобы всё обдумать.

Рассуждения Париса Македониди были всё так же безрадостны. Вывод, к которому он пришёл пару минут назад, мешал ему мыслить здраво, лавиной из земли, пыли и камней погребая его тьмой самоуничижения. Поистине - стоит сменить угол обзора, как события становятся с ног на голову, а Парисовы, в целом мирные, шутки переходят грань дозволенного, превращаясь в одну из самых отвратительных форм психологического давления. Таким образом, парень резко сменил статус с "жертвы чужой гордыни, взявшей своеобразный реванш" на "ублюдка, психологически ломающего девушек ради собственного удовлетворения".
Кратковременный ступор от закончившейся одежды, которую нужно повесить на сушку - лишь после него Македониди понял свою главную ошибку за всю эту ночь. - Стоп, какого дьявола? Да будь я прав, она бы реагировала совершенно иначе! - Найдя новое направление, ученик-напарник довольно кивнул головой. - Просто час быка и трусливая луна. Я устал, и потому не могу мыслить здраво, и из-за этого прихожу к депрессивным выводам и начинаю наговаривать сам на себя.
Придя к новому пониманию ситуации, Парис пошёл на выход из ванной, логично заканчивая новый курс суждений. - Ведь точно, Алана - просто идиотка, которая выглядит, одевается и ведёт себя как малолетка, подкласса "умничать - не порок". С ней требуется иной подход. - На этой мысли, зелёные глаза парня встретились с голубыми девушки.
Выжидательная позиция, приправленная равнодушным видом. И всё же, не отводя взгляда, потомок македонцев подошёл к столу - просто чтобы проверить, продолжить ли Бёрн пялиться на него "так". Ему стало интересно - чего же она от него ждёт? Но вселенная вставила своё веское слово, и ученица-героиня не стала дожидаться его действий. Почему?
Что ж, вероятно по той причине, что сволочная вселенная просто обожает женские истерики. Особенно, чёрт побери, когда они кончаются плачем.
Этот удар ниже пояса вызвал закономерную реакцию - мужская природа взывала к действию, как призывал женихов Елены на войну с Троей Менелай. И было понятно: ни внутренний Одиссей, ни внутренний Ахилл - ничто из того, что составляет саму суть Македониди не избежит призыва, как ни один здоровый мужчина, коим и являлся Парис, не может терпеть женских слёз. Ненависть, злость, раздражение, страх, сострадание, доброта или строгий расчёт - судьба мужского племени безразлична к причине, по которой три составляющие человека откликнуться на призыв "остановить". То, что можно было бы назвать инстинктом, если бы у людей они вообще были.
- Хотя как знать, нормальные люди не поглощают энергию света таким образом, и порталов не открывают. - Слегка растерявшись, грек, то ли чтобы дать себе время, то ли чтобы привлечь внимание, начал по памяти декламировать, на чистом греческом, "О всё видавшем":
- Увидала его блудница, страстного человека: сильного, разрушителя, посреди пустыни. “Это он, блудница, открой свои груди, открой свое лоно - пусть он возьмет твою зрелость. Дай ему наслажденье - то дело женщин. Едва увидит тебя, он к тебе устремится и оставит зверей, что росли с ним в пустыне. - Недовольно цокнув языком, на том же греческом добавил. - Дьявол, Энкиду, ты не представляешь, как тебе было легко.
Эпос эпосом, а проблему надо было решать - парень в одних сланцах понимал это, да только жизнь не готовила его к близкому общению с людьми, страдающими социофобией и комплексом неполноценности одновременно. И то, что он может приблизительно вывести причины этих проблем своей "драгоценной" напарницы ему не особо помогает.
Не способный толком обдумать слова (по многим причинам), брюнет начал вдохновенно нести первую пришедшую в голову чушь, медленно приближаясь к кровати, на которой устроилась плачущая девушка. - Доказанный факт - нагота помогает создать благоприятную атмосферу между людьми. - Весело усмехнувшись, замер у кровати. - Современный цивилизованный человек стыдится собственного тела, боится лишиться своей "защиты". Поэтому, показывая кому-то своё оголённое тело, он как бы открывает себя, сносит стену. Такой вот своеобразный символ доверия. - Аккуратно, осторожно, Парис положил руку на плечо плачущей напарницы, сев на корточки у кровати.
И сейчас, только сейчас, озарение поведало ему причину, по которой именно его приставили к Алане. Ведь это так просто!
Она - просто проблемный ребёнок, мелкая несчастная дурочка, которая будет ошиваться рядом и раздражать всеми методами. В конце концов, я сам не замечу, когда начну считать её "своей". И, что самое главное, догадавшись, я не оттолкну её. - Бросив взгляд на потолок, грек позволил себе грустный смешок. - Уделали, сволочи. - И без сожалений отбросив мысли о чужих хитросплетениях, он начал суждение о делах насущных. - Так как же мне безболезненно вывести тебя из этого дна?

Несколько минут и, вуаля, девушка из Бёрн уже огрызается, при этом показательно игнорируя его руку. Прогресс.
- Вообще-то. - С наглой ухмылкой начал Македониди. - Это было одно из положений натуризма. - К исповедующим оный парень не относился, но упоминать об этом не станет. Сама захочет - сама спросит.
Отстранившись, Парис Македониди позволил себе молча проследить за дальнейшими действиями напарницы, закончившимися... уборкой мусора. - Кто-то понял, что всю встречу безбожно лажал? - Парень не стал как либо реагировать на действия Аланы, только бровью и повёл. Правда, при этом она почти наверняка самоуничижается в мыслях, но такие вещи не лечатся от одного желания рядом стоящих голых парней в тапках - к сожалению.
Сложив руки за спиной, Парис попытался поймать взгляд вновь обернувшейся к нему слава-богам-что-не-Елены. - Я держу своё слово, знаешь ли. - Отстранёно заметил он и сразу умолкнул, дабы Алана закончила мысль. Возможно даже зря.
Раздражённый выдох. -  Aγάπη μου. - Резко приблизившись к героине, ученик-напарник сел на корточки (по многим причинам) и, схватив её правой рукой за затылок, упёр лбом к своему. - Я понимаю, ты глупая девочка, но просто вспомни, что ты натворила за какой-то час и, это будет тяжело для тебя, но подумай - сколько раз я имел не то чтобы возможность, повод вышвырнуть тебя прямиком на ту лужу под дверью. И сделай выводы. - Уперев взгляд в её глаза, нагло ворвавшись в личное пространство Аланы Бёрн, потомком Македонцев двигало ровным счётом ничего. Правой рукой заставить смотреть в глаза, левая рука для защиты - слишком усталый для тонких материй хозяин комнаты словно решил наплевать на собственные выводы и нагло, без тени сомнений, создал ситуацию, стрессовую даже для подобных ему самому людей, не говоря уже о его напарнице.
Насчёт собственных способностей же он не беспокоился - пусть ему не известен принцип, но риск будет оправдан, если одна мелкая идиотка сама сможет дать правильный ответ. Хотя бы ради в честь того, что он был серьёзен, ни голосом, ни лицом не пытаясь придать ситуации тот издевательский оттенок, который он создал, требуя убрать к чёртям мокрое полотенце.

Отредактировано Paris (2014-07-30 17:34:01)

Македониди ждал, подобно воину Древней Македонии - стойко, твёрдо, предвкушая. И вот, наконец, он получил свой приказ атаковать. Хотя, в их ситуации, вернее было бы провести аналогию с обороной - так яро насела на него эта гиперактивная, когда это не надо, девчонка.
Едва ли ни религиозный экстаз напарницы Парис встретил кислым выражением лица. И это верно - с чего бы ему радоваться, если Алана до сих пор несёт чушь? При всех его суждениях, предположениях и мнениях, ему не могло не стать грустно от того, как много кривых конструкций в её голове. - "На малолеток", говоришь? Да, придётся озадачится поиском кого-нибудь "такого" для тебя. - И, отвечая как на слова героини-Бёрн, так и на собственный мысли, напарник обречённо вздохнул. - Если бы от этого ещё толк был.
Усилием воли проигнорировав то, где мелкая решила пригреть свою задницу, потомок македонцев, с ярко выраженным скепсисом в голосе, высказал свой взгляд на вопрос - в своеобразной манере. - Сын Приама, Парис, вне всяких сомнений сыграл огромную роль в событиях до, во время и после Троянской войны, но если кто и заслуживает называться героем Трои, так это Гектор. - Встав у стула, прямо перед девушкой из Бёрн, Парис упёр руки в бока и наклонился к партнёрше. - Не буду рассчитывать на твою сообразительность и поясню - я понимаю, что никуда не денусь от того, чтобы тащить тебя на шее все эти три года, но можешь даже не надеяться на лёгкую жизнь. Или на то, что я начну бить себя в грудь и врать про свой якобы геройский статус. - И, с ухмылкой, закончил мысль. - К тому же, как раз для таких случаев герои и работают в масках, нет?
Выдохнув, брюнет махнул рукой и отвернулся. - А холодильника нет, как и еды. Тортилья - не в счёт. - Откинув рукой волосы с глаз, Македониди обернулся к Алане. - Впрочем, если у тебя в комнате совершенно случайно завалялось что-нибудь съестное, хоть та же колбаса, и если ты не боишься пускать такого плохого и непослушного меня в свою обитель. - Очередная усмешка, приправленная многозначительным взглядом на фигуру мелкой героини, и Парис полностью повернулся к ней. - Я могу и закрыть глаза на то, что есть на ночь - вредно. По-товарищески.

Дело приняло странный оборот, и речь идёт не о пожелании об одетости Македониди. Речь о том, что сам Парис собирался идти за едой в гордом одиночестве - он, всё же, отдаёт себе отчёт на тему внешнего вида Аланы и немалого шанса встретить кого-нибудь. Строго говоря, для этого мероприятия ему нужно было только получить ценные указания и "ключ". Вместо этого, девушка из Бёрн не просто пошла с ним, она эмпирически доказала невозможность для парня сделать это самостоятельно.
- Ну да, зачем нужен ключ, когда можно просто сделать... что? - Выдав этот комментарий на греческом, брюнет в синих шортах просто и не замысловато понадеялся, что Аланины порталы не связаны с переводом материи из одного состояния в другое, либо иной формой фактического прекращения существования. В свою очередь, тортилья вынесла это испытание куда более достойно: не высказалась, не зарыдала, не покрылась плесенью - истинно бездушная позиция, логичная и обоснованная для типичной тонкой лепёшки.
Одним глазом проследив за напарницей, споро сбежавшей к шкафу, Парис тихо, резко выдохнул. И сказал. - Тортилья. Не знаешь как едят с тортильей? - После этих слов, Македониди, как ни странно, пошёл резать ветчину. Вернее даже нарезать на небольшие кусочки, которые после и обернёт лепёшкой. - И у тебя точно больше ничего нет? А то, я же прицеплюсь к тебе, как рак к ноге Геракла, пока не заставлю попробовать нормальное блюдо с тортильей.
Закончив, потомок македонцев сосредоточился на нарезке. При этом, во имя высшей справедливости, напевая себе под нос песню Insomnium, The Promethean Song, чтобы не было так скучно - приближение напарницы он элементарно не заметил.

No redemption from the skies.
No response up from heavens.
No relief will ever come,
From beyond this realm!
Затянув последнее слово, Парис, как ни в чём не бывало, продолжил игнорирование ближнего своего. Потому как не собирается выслушивать от Аланы упрёков на тему повышения голоса, ему - можно.
Неожиданное появление новых продуктов Македониди встретил сначала удивлением, а после, со смешком и повышенным темпом работы, взялся за нарезку сыра. К чему мучить себя высокими материями, когда работаешь с ножом? Ни к чему, вот и ученик-напарник думал о вещах более приземлённых. - Интересно, она сама догадается или так и будет бегать в чужой рубашке и труселях?
С подготовкой продуктов студенты управились быстро и без песен финской метал-эстрады.
Отослав девушку из Бёрн от стола предложением помыть ножи, мексиканский грек споро размешал ингредиенты и, разложив их по трём лепёшкам, сложил тортильи а ля буррито. Дёшево и сердито, зато с душой.
- Kale orexe, и чтобы ты не мучилась лишний раз поясню, - Бросив фирменный, агрессивный "ешь пока я тебя не покусал" взгляд, потомок македонцев благодушно перевёл свой греческий. - Приятного аппетита.
Взяв свою порцию, Парис нагло устроился на ближайшей кровати, и молча принялся есть. С аппетитом, но приглядывая за Аланой - а ну как откажется есть, пока не убедится в какой-нибудь ерунде?
Когда же парень доест свою порцию (или, если горе-героиня Бёрн откажется, то и вторую), он великодушно позволит напарнице надоедать ему вопросами про способности, наклонности и что-ещё-может-интересовать-маленьких-взрослых-девочек. О том, что она совсем недавно была в неадеквате и рыданиях, грек старался не думать.

Порция кончилась быстро. Вторая, после секундного процесса осознания, продержалась значительно дольше. Причина была проста - нежелание есть боролось с необходимостью доесть. В защиту чести добавим, что необходимость победила.
Но труды его, достойные сравнения с деяниями фениев, не были вознаграждены. Лишь Алана Бёрн начала подкатывать к нему, да так, что даже сквозь отвратное, подлое влияние позднего ужина, Парис почувствовал западло.
За словом в карманы Македониди лезть не стал. - Репетиторство - 10 долларов США в час. - Подсознательно отказавшись идти на предложенный контакт, в уме грек объяснил свои слова нежеланием отвечать на "так" поставленные вопросы. Последующее же, чисто женское (и девичье в частности), представление парень наблюдал с плохо скрываемой скукой.
- Первый сон на новом месте важен и волнующ. - Лениво, со вздохом, переведя взгляд на потолок, Парис отмахнулся от предложения выпить чаю. - А, какая разница?
Его бессонница, помноженная на усталость и выкрутасы напарницы, ни капли не располагала к благим размышлениям о создании командного духа - особенно при учёте показательной бодрости её-не-умеющего-пить-величества. Эта ночь, изначально обещавшая стать эдаким эмпирически познаваемым куском стресса, волею девушки из Бёрн обратилась в большую, неприглядную задницу, благо что метафорическую. Выходец из Мексики был вынужден мысленно одёргивать себя от простого желания обвинить Алану ещё и в тех проблемах, в которых она не виновна, да и то не по доброте душевной.
И вновь глядя на бестолковую напарницу, потомок македонцев тихонько, на греческом, посетовал. - Ну от чего ты такое печальное недоразумение? - Парис вздохнул, прикрыв глаза - будь она нормальной девушкой или хотя бы парнем, не было бы необходимости решать такие проблемы. Взять ли волю в кулак во имя успокоения сексом, или же простым ударом приводя к адекватности - все эти варианты жизненны и понятны, да только будь они возможны - не было бы и такой проблемы. Не имея возможности узнать о прошлом "партнёрши по геройству", парень мог делать ставку на замедленное развитие - и это был, возможно, самый паршивый вариант.
Размышление ученика-напарника продолжились в голос, на всё том же греческом и со всё тем же взглядом на Бёрн. - Нас объединили, потому что я начну считать её своей и из-за этого не брошу, да ещё и мозги попытаюсь вправить. И потому, что Хикару Гендзи, который захотел бы воспитать себе любовницу, у них в загашнике не нашёлся. - Македониди моргнул. После медленно поднялся, и, предельно серьёзно, поинтересовался уже на (почти исключительно) английском. - Aγάπη μου, а... - Осёкшись, фотокинетик прикусил губу и, отведя взгляд, нагло отбрехался едва разборчивым. - Неважно, забудь.
Преисполненный желания врезать по лицу, в целях профилактического допроса конечно же, герою-партнёру своего отца, парень вернулся на кровать, тупо уставившись в стену.

Отредактировано Paris (2014-08-20 23:07:45)

Он был собой, но был и вселенной. Осознание собственного величия и собственной ничтожности, связи всего и вся в мире предстало перед ним, тяжёлое как небосвод, и лёгкое как платье нимфы. Смотри не смотря, слышь не слушая, осязай не касаясь и знай не узнавая - сохрани это в себе, осознай его, и вернувшись в бренный мир - укажи людям путь к нему, дабы стать прибежищем для ещё не прозревших. О, это могло бы стать чем-то прекрасным! Могло бы, если бы не логичный поступок девушки из Бёрн, заставившей Париса упустить несуществующий шанс из-за такой простой мысли, как:
- Аромат. Восточные азиаты предпочитают зелёный чай из-за его аромата. - Цокнув языком, Македониди не к месту, шёпотом и на смеси мексикано-испанского и греческого, пожаловался вселенной. - Разрази меня гром, да у чёртовых, никому неизвестных в западном и восточном мире, узбеков чайные традиции осмысленнее! Да что не так с этой мелко-габаритной героиней?
С величайшим скепсисом пронаблюдав за её манипуляциями у шкафа, потомок македонцев продемонстрировал прекрасное "huh?"-выражение лица, получив предложение отведать этого банального... сникерса?
Слава богам, что хотя бы не слим джим.
Крепко, но без излишнего фанатизма схватив не шоколадный батончик, но руку Аланы, парень вяло скривил губы в усмешку и потянул напарницу к себе. - Aγάπη μου, к фоморам весь этот символизм, просто ляг и поспим. - Устав от всей ситуации настолько, что уже почти не понимал собственных слов, герой-напарник весело оскалился, подкрепляя свои действия словами. - А потом, ближе к лету, раздобуду машину и свожу тебя на пляж у озера Онтарио. Bueno?!
На этой испанской ноте, грек из Мексики всерьёз (и не без спонтанного усиления себя за счёт энергии света) принялся за исполнения плана "сделай из напарницы дакимакуру и просто усни уже!".